Земляки

История о том, как авиация может быть

связана с искусством

Неординарность моего собеседника проявилась буквально в первых фразах, когда он коротко охарактеризовал себя как человека, который уехал из деревни, но до города так и не добрался.

- На склоне маминых лет перевёз я её к себе в город, - продолжил развивать эту тему Геннадий Кузьмич. – Зайду в комнату и вижу, что она стоит и смотрит с грустью в окошко. Спрошу, почему грустит. Она отвечает: «Ты знаешь, я же деревенская, городской мне не стать. Тянет меня обратно и все». Так и я городским жителем не стал, и при любой возможности спешу в родную Ростовку.

Деревня – это детство и самые яркие воспоминания. Разве забудешь тот же сенокос или заготовку дров, бесконечные набеги на озеро или в лес, бескрайнее небо и раздолье. А еще деревня приучила меня к труду. Я горжусь, что родился и вырос в деревне.

Нас у родителей, Кузьмы Дмитриевича и Евдокии Павловны Васиных, было двое: я и младшая сестра. Жили, как все: родители работали, мы с сестрой учились да домашние обязанности выполняли.

Мы все время вспоминаем с троюродным братом, что нас никто особенно не воспитывал. Не вел с нами каких-то бесед. Мы и родителей практически не видели: пахали они от зари до зари. Но каждое их слово было весомо может потому, что они нам своим примером показывали, как надо жить и работать.

Мне бы в небо!

И мечта детская у Геннадия Васина была оригинальная – он буквально «болел» небом и авиацией. Причем сделал всё, чтобы воплотить её в жизнь.

- Трудно сказать, откуда у меня, обычного деревенского пацана, появилась такая тяга к небу, - с улыбкой говорит он. – Возможно, повлияли рассказы родственников, ведь один из моих старших двоюродных братьев служил в военной и гражданской авиации. Возможно, веяние времени, ведь тогда как раз началась эпоха освоения космоса. Будучи школьником мастерил модели самолетов и ракет, потом запускал их на поляне за деревней. Уговорил родителей выписывать журнал «Крылья Родины».

В Ростовке у нас была школа-восьмилетка. Но я-то знал, что если поступать в техникум, надо иметь среднее образование. И ещё 2 года вместе с другом доучивались уже в Черемновской средней школе.

Получив аттестат, отправился поступать в Омское училище спецслужб гражданской авиации. О каких-то других учебных заведениях даже и слышать не хотел.

Конкурс для поступления в то время был огромный. Себя я конечно видел только пилотом, но для этого надо было отлично сдать экзамены и пройти углубленную медицинскую комиссию. На ней я и срезался. Оказалось, что у меня искривлена носовая перегородка, а это является противопоказанием для выполнения полетов. Можно было сделать операцию и штурмовать училище снова. Но понял, что через год уже не смогу успешно сдать экзамены и подался на специальность «Техническая эксплуатация наземных радиосредств самолетовождения и посадки». Это позволило мне всю жизнь смотреть в небо, причем не только посредством глаз, но и радиолокатора.

Полвека в гражданской авиации

После окончания Омского училища спецслужб гражданской авиации в 1970 году лейтенант Геннадий Васин получил распределение в Барнаульский авиационный отряд.

- В моем ведение была радиолокационная система посадки в барнаульском аэропорту, - говорит Геннадий Кузьмич. – Корректировали посадку больших самолетов: ТУ-154, АН-24. Такие же обязанности выполнял уже в Омске, куда перебрался после отработки обязательного трехлетнего срока после распределения на Алтай. Хотя мне и предлагали остаться в Барнауле, рисовали карьерные перспективы, но малая родина тянула обратно. Правда, в Омске мне пришлось и несколько месяцев поработать на одном из заводов, пока не освободилось подходящее место в авиаотряде.

Мой трудовой стаж в гражданской авиации составляет без малого 49 лет. Можно сказать, что многие омичи, совершавшие полеты из местного аэропорта, взлетали и приземлялись в том числе и с моей помощью.

Когда провожали самолеты, всё время смотрели на экран локатора. И на моём была отмечена точка в пределах Называевского района. И когда самолеты достигали ее, знал, что пролетают они над моей родной землей.

Максимальное количество самолетов, которые мы встречали и провожали за одну смену, когда-то достигало 120. Это был период 1980 годов. Самолеты тогда взлетали и садились практически без остановок. И на то, чтобы проверить локаторы между посадками, оставались считанные минуты. Бывало так, что один из самолетов только касается полосы, а следующий уже готовится к заходу на посадку. Некоторые смены проходили в штатном режиме, а некоторые становились очень напряженными, когда на посадку заходил борт с какими-то неисправностями. Слава Богу, в мои дежурства все заканчивалось благополучно.

Но были в истории омского аэропорта и трагические случаи, как тот, что произошел 11 октября 1984 года. Ту-154 авиакомпании «Аэрофлот» выполнял внутренний рейс по маршруту «Краснодар - Омск - Новосибирск», но на пробеге после посадки в аэропорту Омска столкнулся с тремя аэродромными машинами, производившими снегоуборочные работы. Самолет загорелся и разрушился. Погибло более 170 человек.

Это случилось в смену перед моим дежурством. В ту ночь мы, конечно, не работали, потому как на полосе проходила ликвидация последствий катастрофы.

Я б в художники пошёл – пусть меня научат

- Когда отправился на заслуженный отдых в 2019 году из Службы управления воздушным движением, был момент адаптации, - признается Геннадий Кузьмич. - Длился он дня три: в эти моменты я думал, когда же мне на работу и надо ли идти туда? А потом творческие увлечения полностью поглотили меня. Хотя до сих пор поддерживаю связь с коллегами и провожаю взглядом самолеты, тем более что живу рядом с аэропортом.

Теперь все свободное время посвящаю творческим изысканиям. А истоки их зародились еще во время получения профессии. Помню, как-то инструкторы сказали: «Ребята, у вас такая специальность, что нужно иметь запасной аэродром. Вдруг не пройдете медицинскую комиссию? А на заводе в локатор смотреть не надо». Потому, когда нес службу в Барнауле, параллельно окончил курсы часовщиков.

Когда перевелся в Омский авиаотряд, меня как комсомольца назначили ответственным за ведением стенгазеты. Готовил материалы, рисовал сюжеты с открыток. Один из старших товарищей отметил, что у меня неплохо получается и предложил пойти учиться на вечернее отделение в художественную школу №1 города Омска. И я решился. Мысли стать художником не было, просто хотел научиться рисовать для стенгазеты.

Необходимо было сдать 3 вступительных экзамена. С живописью и рисунком справился неплохо, а вот «Композицию» сдал на тройку. Баллов не хватило. Но с мечтой о художественном образовании расставаться не спешил, хотя в тот момент мне было уже 28 лет. Опять послушал друга и сдал документы на заочное обучение в Московский институт народных культур. Приняли. Моим куратором была назначена Стелла Манизер, дочь известного советского скульптора. В течение года я отправлял ей свои работы и получал рекомендации. Но честно скажу, что такое обучение не приносит никакого результата. Это как заниматься боксом у зеркала, то есть впустую.

Поэтому через год снова штурмовал художественную школу и уже успешно.

Учился 5 лет, и это были незабываемые годы. Там царила такая атмосфера, которую я называю «эффектом соленых огурцов». Если попал в банку с рассолом, то точно засолишься. Так и в художественной школе невозможно было не проникнуться творчеством. Помимо того, что я начал писать картины, заразился ещё корнепластикой – изготовлением скульптур из деревянных коряг. Потому на выставке дипломных работ представил не только живописные работы, но и скульптуры.

Еще увлекся переплетением книг в домашних условиях. Причем делал не только обычные картонные переплеты, но и кожаные с тиснением.

Книга для Феодосия

В жизни Геннадия Васина был и телепериод. Во время учебы в школе искусств он познакомился с омской журналисткой Людмилой Шороховой, которая пригласила его участвовать в съемках телеперадачи «Мир книги».

- В то время в нашей стране был книжный бум, но не все книги можно было купить в магазине, - рассказывает Геннадий Кузьмич. – Часто новые произведения публиковали в нескольких номерах журналов, и люди вырезали их и оформляли в книги. И вместе с преподавателем пединститута Вадимом Физиковым мы записывали выпуски программ о том, как самостоятельно делать переплеты. Эта эпопея продолжалась 2 года.

Один из телевыпусков увидел митрополит Омский и Тарский Феодосий. И он привез мне на реставрацию редкую церковную книгу. В разговоре озвучил её стоимость – 1100 рублей, в то время – сумма немалая. Пока вез её домой, с меня 7 потов от волнения сошло. Все думал: «За такие деньги мой брат Петро мотоцикл недавно купил. А тут - небольшая книга». Помучиться мне с ней пришлось изрядно. Я сумел сделать такую книгу, что даже митрополит не признал в ней копию. Это было высшей похвалой моей работе.

«Мозер и Ко» и звание лауреата

Сейчас Геннадий Кузьмич восстанавливает раритетные коллекционные часы знаменитой швейцарской марки «Генри Мозер и Ко». Как говорится, курсы часовщиков не пропали даром.

- Мозеровские хронометры в 18 -19 веках очень ценились в России, - говорит он. – Это были надежные часы, способные работать веками. И что удивительно, нет ни одного идентичного изделия. В каждом механизме – свои, пусть маленькие, но отличия. Тем интереснее соприкасаться с работой мастеров прошлого века. Бывает, что нужно исправить лишь мелкие поломки. А однажды я восстановил часы, принадлежащие моим родственникам, буквально из обломков.

Реставрация – дело уникальное, тонкое. Но не каждую вещь я берусь реставрировать. Особенно трепетно отношусь к иконам. Если она имеет богатую историю и намолена, то обладает очень сильной энергетикой. С таким образом работать очень сложно.

Продолжает Геннадий Кузьмич и писать картины. Ещё в советское время он становился лауреатом всесоюзных фестивалей и конкурсов. Не раз размещал свои работы на различных выставках. Его произведения представлены в частных коллекциях ценителей живописи не только в России, но и в США, Германии. А в 2016 году Государственная корпорация по организации воздушного движения в РФ проводила конкурс талантов среди своих сотрудников со всей России. В категории «Изобразительное искусство» на победу претендовали 106 человек. Но лучшими были признаны три работы Геннадия Васина.

Несмотря на то, что конкурс затрагивал самые разные сферы проявления талантов, организаторы вывели ещё и победителей в общем зачёте, определив лучших среди художников, певцов, танцоров и спортсменов. В этом споре лидеров Геннадий Кузьмич также был отмечен, заняв место в тройке призёров.

- О чем мои работы? – размышляет наш земляк. – Наверное, в них собраны отголоски моей жизни. И не зря там так много пейзажей и деревенских мотивов. Все это трепещет в моей душе. Я и сейчас по возможности стараюсь приезжать в родную Ростовку.

В настоящее время Геннадий Кузьмич рассматривает предложение Называевского историко-краеведческого музея о своей персональной выставке.

Беседовала

Наталья Гладышева.