Наступила осень первого года войны. У людей еще теплилась надежда на ее скорое окончание, но… Враг был силен. Мобилизация на фронт все продолжалась, а в деревню стали приходить первые похоронки.

В один из дней почтальон Ульяна Васильевна спешила в дом Тихона Моисеева. Его семья ждала вестей с фронта от сына Степана. С тех пор, как его призвали в армию, не было ни одного письма.

В избе Ульяна Васильевна застала лишь хозяйку Марию, сидевшую за ткацким станком. Челноки быстро мелькали в ее руках. Взглянув на гостью, Мария побледнела: "Похоронка?". Ульяна Васильевна вынула из сумки треугольник. Мария взяла письмо и перекрестилась перед иконой: "Слава Богу, не похоронка". Вот только прочесть его Мария не могла, была неграмотная. "И Тихон с охоты, как на зло, еще не вернулся", - с горечью подумала она.

Дело в том, что к военному горю добавилась еще волчья напасть. Их развелось так много, что людям не было никакого покоя. Военная канонада спугнула волков с насиженного места, и все они ринулись в Сибирь. Лесной живности им уже не хватало, потому за добычей повадились в деревню. С наступлением сумерек своим воем они наводили на людей страх. А ближе к полуночи серые голодные разбойники врывались в деревню и начинали хозяйничать. Проснувшись ранним утром, люди обнаруживали пропажу: у Насти гусей задрали, у Анисьи утащили овцу, у деда Ильи разорвали собачку Тузика, в колхозном загоне перепуганные овцы носились с распоротыми животами. Изо дня в день волки наносили убыток селянам.

Встречать отца с охоты Мария послала сына Тольку. Взбежав на пригорок, он пристально всматривался вдаль. Наконец со стороны луга показалась фигура отца. Он шел с ружьем через плечо, а в руке держал связку добытых уток. "Тятя, тятя, нам с фронта письмо пришло", - с радостным криком Толя бежал навстречу отцу.

О войне Тихон знал не понаслышке - четыре года провел в окопах первой мировой. А потом еще три года находился в немецком плену. Освободившись, до Омска Тихон добрался на поезде, а уже до дома прошагал пешком триста километров. Радость для семьи была неописуемой. Плен изрядно подорвал здоровье, поэтому по возвращении Тихон работал на дому: вил изо льна веревки, чинил хомуты и сбрую, шил уздечки. Любил и поохотиться на боровую и водоплавающую дичь.

Мария подала мужу письмо с фронта. Оно было коротким, всего на одну страничку. "Здравствуйте, мои родные! - писал Степан. - Как вы там? А я жив, здоров. Окончил курсы танкистов. Получил танк и уже воюю с фашистами под Москвой. Братишкам Толику и маленькому Мише передайте, как закончим бить врага, приеду домой на танке и обязательно их прокачу…". Прочитав письмо, Тихон тут же взял листок бумаги и начал писать ответ.

Сухая солнечная погода испортилась. Подули сильные ветры, пошли беспрерывные дожди. Ночью ветер завывал на волчьих нотах. Рябиновые ветки качались и били об оконные стекла. Целую неделю бушевала дождливая осенняя погода. А потом с неба повалили пушистые хлопья снега. Огромные снежинки закружились в первом снежном вальсе. Земля, крыши домов, деревья покрылись белым нарядом. Тут как тут появились красногрудые снегири. Зима пришла, появились новые заботы. Завтра пастух уже не погонит коров в поле. А Тихону рано утром нужно идти на колхозную конюшню за лошадью, чтобы привезти с поля сено для домашней скотины.

А ведь не так давно семья не бедствовала - держали шесть лошадей, восемь коров, и другую мелкую живность. Имели собственные плуг, борону, сенокосилку, конные грабли. А потом началась кампания по раскулачиванию крестьян, и все это добро забрали в колхоз за просто так. Член комиссии Павел Тимофеевич конфисковал даже медный самовар. Тихона тогда отправили в ссылку за болото. Он отделался месячной трудовой повинностью. И теперь вот единственной корове сена не на чем привезти. Каждый раз надо на поклон к бригадиру идти.

"Тятька, можно с тобой в лес за сеном?" - просился сынишка Толька. "В лесу страшно, там бродят злые серые волки", - отговаривал его Тихон. Он не об манывал мальчишку, потому и прихватил с собой ружье.

По первому снежку лошадь бежала легко, ее не надо было подгонять. В санях Тихон сидел полуразвалившись, но вожжи держал крепко. Вот уже осталось позади чистое поле, въехали в лесную полосу. И тут же справа появились трое волков. Они были совсем рядом. Лошадь рванула с места в галоп. Волки не отставали. "Надо вступать в бой", - решил Тихон. Он обмотал себя вожжами, взял в руки берданку, открыл затвор, вложил туда заряженный картечью патрон, прицелился в самого матерого преследователя. Тот бежал впереди, видно, был вожаком. Раздался оглушительный выстрел. Волк, как подкошенный, рухнул в снег. Это не испугало остальных. Расстояние между санями и волками стремительно сокращалось.

Раздался второй выстрел. Лошадь рванула быстрее. Спрессованные комья снега летели из-под копыт и больно барабанили Тихона по спине. Один из волков взвизгнул и стал отставать. "Ранил", - в сердцах прошептал Тихон и направил ружье в сторону третьего волка, упорно несущегося за санями. Его стремительный бег остановил третий выстрел.

Тихон повернул лошадь назад, чтобы забрать убитых волков. А потом двинулся по следу подранка. Вроде бы поиски не были долгими, но зимний день короток, и уже стало смеркаться. Вдруг лошадь резко остановилась. Раненый волк сидел возле березы. Он не проявлял агрессию, видно, сильно ослаб от потери крови, лишь подняв морду к верху, жалобно выл. Тихон достал из саней ружье. Раздался четвертый выстрел…

Дома хозяина уже заждались. Толик постоянно выбегал за ворота: "Что же так долго тятька не едет?". Тихон вернулся уже затемно. Двух волков бросил в кладовку, а окоченевшее тело самого большого, привязал вместо пугала рядом с курятником. Толик долго не отходил от него, и все гладил, гладил по спине своей маленькой ручонкой.

Весть о том, что Тихон убил трех волков быстро разнеслась по деревне. Несколько дней к дому Моисеевых приходили взрослые и дети. Тихона наградили денежной премией, охотничьими припасами, а самое главное - вручили новое ружье марки "Бердан" 28-го калибра. Радости бравого охотника не было предела.

Через два месяца Тихон умер. А через четыре месяца пришла похоронка на Степана: "Танкист Моисеев Степан Тихонович погиб при защите города Москвы".

Осталась Мария Павловна одна, с двумя ребятишками: восьмилетним Толей и трехлетним Мишей. Новое ружье она берегла для Степана. Думала, вернется с фронта, будет ему память от отца. А вот охотничьи припасы пришлось обменять на муку. Мальчишек надо было на ноги поднимать.

Анатолий Моисеев,

г. Называевск.